Предисловие ко второму изданию


Когда второе издание достаточно объемной книги всего лишь через три-четыре года после ее выхода в свет называется дополненным, возникает естественный вопрос: что столь серьезного могло произойти за такой короткий срок? Какие обстоятельства, кроме очевидного отсутствия книги на прилавках магазинов, привели к необходимости такого переиздания, и о какого рода дополнениях идет речь?
   За прошедшее время появился ряд источников и научных исследований, что позволило подтвердить и упрочить многие выводы нашей предыдущей работы, которые могли показаться ранее в лучшем случае слишком смелыми, а в худшем - необоснованными. К такого рода материалам относятся, в частности, документы из архива евразийского движения, позволившие существенно развить высказанные в первом издании работы предположения о взаимодействии ЛЕФа и евразийцев. Полная публикация лекций М. Бахтина по истории современной ему русской литературы в соответствующих томах академического собрания сочинений этого автора дала возможность осмыслить споры о Маяковском в нелефовской среде 1925-1927 годов и высказать новые соображения по загадочной проблеме авторства текстов бахтинского круга, подписанных не самим главой кружка. Обнародование материалов младоформалистов - Л. Гинзбург и особенно Б. Вух-штаба - расширило источниковую базу теоретической части книги, связанную с попытками младоформалистов построить «теоретическую историю литературы» на базе идей Ю. Тынянова, и позволило нам оценить точность реконструкции этого круга идей, представленной во введении к первому изданию книги об интеллектуальном контексте эпохи В. Маяковского»
   Важным событием явилось продолжение публикации хроники русского авангарда А. Крусанова. Этот обзор, при всех его существенных недостатках, отмеченных в соответствующих местах нашей книги, позволил нам дополнить ряд глав редкими материалами провинциальной печати о футуристах.
   Все это вместе дало возможность включить во второе издание новые главы о Маяковском и Шенгели, особенно о книге последнего «Маяковский во весь рост», на долгие годы ставшей антимаяковским каноном, и главы об осмыслении творчества Маяковского Андреем Белым в его книгах «Ритм как диалектика» и «Мастерство Гоголя».
   Существенное место в создании общей картины развития русской литературы и искусства в первой трети XX века занял анализ причин глобальной неудачи монографии О. Ронена «Серебряный век как умысел и вымысел», вышедшей по-русски двумя изданиями практически одновременно с нашей книгой.

Страница 13

Активизация наших собственных исследований в области истории русско-еврейских культурных связей, наиболее полно выразившихся в книге «Осип Мандельштам: мускус иудейства>>, дала возможность принципиально по-новому подойти к анализу как американских гастролей Маяковского, так и его участия в создании сценария фильма «Еврей на земле». Включение этой работы в широкий контекст борьбы советского правительства за американские еврейские массы, с одной стороны, и противостояния сионизму - с другой, позволило проанализировать это сочинение Маяковского в контексте антисионистской топики своего времени. Характерно, что следы этой борьбы дали возможность нащупать связи поздней драматургии Маяковского, в частности «Клопа», с описываемой проблематикой*
   Кроме того, в ряде случаев критическая реакция на нашу работу (к сожалению, порой псевдонимная и заведомо недобросовестная) не способствовала серьезному обсуждению книги в научных дискуссиях на страницах соответствующих органов как «новорусскокнижных», так и электронных. Элементарная брезгливость не позволила нам дискутировать с такого рода «критиками» всерьез. Не найдут они полемики с собой и на страницах этого дополненного издания. Мы не стремимся к бессмысленной полемике.
   Однако нельзя не отметить, что обсуждение наших работ на историко-филологическом факультете РГГУ перед защитой докторской диссертации и на самой защите немало способствовало осознанию необходимости ответа на целый ряд теоретических вопросов, возникших как у коллег, так и у официальных оппонентов. Здесь мы бы хотели благодарно упомянуть проф. Г.А. Белую (РГГУ), создавшую атмосферу честной, хотя и достаточно острой научной дискуссии во время всей долгой официальной процедуры, и проф. В.А. Хорева (Институт славяноведения РАН), взявшего на себя труд подготовки отзыва ведущей организации на нашу работу, который по своему уровню далеко вышел за рамки такого рода обязательных документов. Мы также благодарны М.Л. Гаспарову, чьи советы и критика всегда стимулировали нашу работу.
   Для нас важно, что ничего из вошедшего в первое издание книги нам не пришлось из нее удалять или перерабатывать. Все, о чем шла речь в данном предисловии, лишь дополняет, подтверждает, фундирует наши предыдущие рассуждения. Поэтому те, кто знаком с первым изданием нашей книги, могут сэкономить свое время и не перечитывать ее целиком, так как весь текст первого издания входит во второе. Хочется верить, что тем, кто будет читать нашу книгу впервые, она покажется более гармоничной и убедительной, чем читателям первого издания.
   Сам же факт включения новых, не известных ранее материалов в состав книги, вышедшей в свет несколько лет назад, будет, как мы надеемся, лишним подтверждением того, что и литературоведческий текст, даже помимо воли автора, сам включается в исторический процесс осмысления и самоосмысления науки о литературе в историческом процессе ее развития.

Страница 14

Предисловие

   Как прочитать Маяковского сегодня, через 10 лет после его столетия?
   Ответ на этот вопрос не так прост.
   Катаклизмы XX века настолько отодвинули от нас эпоху и творчество поэта, а его политические приоритеты и эстетические постулаты в крайних формах их выражения с такой очевидностью доказали свою несостоятельность, что адекватного прочтения Маяковского ожидать сегодня не приходится. К тому же по отношению к Маяковскому эпоха распорядилась наиболее жестоко. В конце 50 — середине 60-х годов Маяковский - символ всего нового и современного, прогрессивного и свежего в культуре того времени. Затем - пустое забалтывание его имени, создание теории «заговора» Бриков против поэта. А накануне перестройки и в самом ее начале - попытка полного уничтожения, на сей раз с либерально-антисоветских позиций в фальсифицированных и малограмотных сочинениях по «воскресению Маяковского». Последний эпизод напоминает уже фрейдистское вытеснение бывшего кумира из подсознания вдруг прозревших фрондирующих шестидесятников.
   Однако не надо забывать, что часто кризис в восприятии того или иного явления культуры даже не такого уж далекого времени обусловливается, помимо объективных трудностей, еще и ситуацией в науке, подходом к историко-литературному материалу.
   Поэтому, прежде чем перейти непосредственно к объекту нашего исследования, мы считаем необходимым коснуться общих проблем.
   В выступлении на Первых Лотмановских чтениях в РГГУ М.Л. Гаспаров говорил: «...в последние десятилетия граница между научно-объективным и творчески произвольным подходом в литературоведении стала размываться. Ю.М. Лотман начинал работу в эпоху догматического литературоведения — сейчас, наоборот, торжествует антидогматическое литературоведение, постструктурализм или де-конструктивизм. Цель историка - чтение текста на фоне читательских ожиданий времени автора. Цель нового литератора - чтение на фоне собственных читательских ожиданий, то есть после последней полюбившейся книги...»
   Последние два слова очень важны. Ибо еще вопрос, насколько возможен в историко-литературном исследовании примат «любви к литературе». Тем более что и само понятие литературы, и уж тем более вкусовые пристрастия исследователей сами по себе вполне подвержены исторической изменчивости даже на протяжении жизни одного и того же исследователя.
   М.Л. Гаспаров продолжает: «...главный признак лотмановского анализа поэтического текста - это его научность. Стыдно, конечно, называть достоинством то, что вроде бы является саморазумеющейся

Страница 15